Сестрица Алёнушка и братец Иванушка
(Старая сказка на новый лад)

Бают люди уж давненько,
И расклад молвы таков:
Проживала в деревеньке
Пара дряхлых стариков.
Мы, по нашим с вами мерам,
Не сочли б за старика,
А тогда - пенсионером
Выглядели к сорока,
Робя с непрерывным стажем
Дённо-нощно в хуторке –
Ни тебе проверок, скажем,
На реакцию Пирке,
Ни инъекции в растворе -
Липла всякая фигня,
И переносились хвори
На ногах, без бюллетня.

Правда, из медперсонала
Был в ту пору коновал,
И когда не пил, бывало,
На людЯх практиковал.
Разны корешки-травины
Запасал - лечил народ.
Только больше половины
Всё едино шло в расход.
Ну, и в эти вот проценты,
Что статистика учла,
Наши, значит, пациенты
И вошли. Таки дела.
То ли подцепив заразу,
То ли - черна полоса.
Но - скончались оба сразу
С интервалом в полчаса.

После них осталась хатка,
Взросла дочь с косой до пят,
И последышек - Ванятка,
Больше не было робят.
Звали девоньку Алёной,
Да и, к слову-то, была
Работящей и смышлёной,
И брательника блюла.
А Ванятка, как все дети, -
Шалунишка и пострел.
И остались двое эти
В одночасье не у дел.
- Чёрт-те знат, с каким итогом
И к чему придем-таки...
Путь неведом, все под Богом,
- рассуждали земляки,

- Ничего в деревне нету –
Ни сельпа, ни женихов,
Может им – того... по свету?
– высказал сосед ИМХО,
- Пусть идут себе по людям,
Здесь-то что - разор один,
Ну, а мы, коль живы будем,
За могилкой приглядим...
Тощего козла-кастрата
Взял, помилуй его Бог,
Выдав бартером для брата
Пару хромовых сапог,
И, обмыв обмен по факту,
Подсадил детей рядком
На возок, и свёз до тракту,
А назад - порожняком.

Вроде выпил-то немного,
Но дитям, вошедши в раж,
Как вести себя в дороге -
Выдал полный инструктаж.
Выдал хлебушек в тряпице,
Редьки, разной там фигни.
Застращал насчёт водицы:
Из копытца - чтоб ни-ни!
Понагнал детишкам страху -
Будто можно (во, комедь!)
Превратиться в зверя махом,
Или вовсе - помереть,
Отхлебнувши с жуткой жажды
Из копытцев животин
И божился, что однажды
Сам видал, как пил один.

Только дальше не продолжил,
Сплюнул в пыль возле колёс,
Потрепал по холке лошадь,
Смаковавшую овёс.
Поклонился в землю сирым,
Повторяя «свят-свят-свят».
- Ну, теперь идите с миром -
Дети бога не гневят.
Дал Ванюше в руки палку:
- Счас ты, Лен, ему за мать...
И пошли они вразвалку
Счастья но миру искать.
Долго ль, коротко, - не знамо, -
Захотел пацан воды.
- Ленка, раз уж ты за маму -
Дай напиться мне тады.

- Здрасьте вашим! Что за бредни?
До колодца далеко.
Вот придём в село к обедне -
Раздобудем молоко.
Ванька - в рёв: "Хочу - и баста.
Сей же час и раздобудь!
Мне кваску бы полтораста,
Или морсу сколь-нибудь."
Шла корова.. - "Лена, глянь-ка:
Плюхи, а в следах - вода.
- Я попью?" - "Не надо, Ванька.
Жажда - не больша беда.
Имидж, Вань, не соблюдая,
Счастье мы сведём на нет..."
(Рассудительна такая,
А коса - прям раритет)

- Конь-кобыла без подковы
Землю продавила, глянь.
Глубже даже, чем корова.
Тут попью? - Не надо, Вань.
- Вон в копытце, как в пиале,
Жижка - топнула коза.
Пить хочу. - Ты чё, в реале,
Не слыхал, что дед сказал?
Только отвернулась Лена,
Наш парнишка-шемела
Опустился на колено,
И - отпил. И все дела.
Глазки сразу зажелтели,
Прямо встать хотел – облом.
Враз шерстя взросла на теле -
И Ванюшка стал козлом.

Глянул в лужу: - Ух ты, сила!
Ленка, рожки у меня.
Ну, сестра поголосила...
Всяко диво на три дня.
Пожурив парнишку строго
И заслуженно вполне,
Прикорнула возле стога,
А очнулась - перед ней
Молодец стоит пригожий,
И на пальце нет кольца.
Ест малину. Ванька тоже -
Ест с руки у молодца.
- Ты пошла бы за меня бы?
В смысле том - в законный брак-
Мне чего-то местны бабы
Не понравятся никак.

Ты подумай для порядку -
Ну, минут примерно пять.
Мне как раз моей лошадке
Корму надо бы задать.
Поломалась для приличья -
Пять минуток в аккурат:
- Ой ты, волюшка девичья-а-а...
Ну, а ты как мыслишь, брат?
Непростое дело, право,
Замуж выдавать сестру.
Только братец мыслил здраво,
Мол - иди, пока берут.
Стали жить, других не хуже -
Муж приветлив и богат.
И козлёнок с ними тут же -
Молодь быстро привыкат.

Цельный год живут - не тужат
В мире, дружбе и труде.
Но услали как-то мужа
По коммерческой нужде,
Помахала на дорожку
Молодая из окна,
И решила, что немножко
Покукует и одна.
Тут зашла за солью ведьма -
Ну, из прежних мужних дам
(Ей пора и помереть бы
К сорока восьми годам.
С виду - схожая на чёрта,
Но - блудлива до сих пор.
То ль замыслила чегой-то,
То ль на праздный разговор)…

Говорит: - В твои-то годы
(главно дело, всё при ней)
Развеселы хороводы
Девки водят средь парней.
ИиээЭхх, сидишь, как клушка -
Голос тих и бледен лик...
И зовёт её старушка
Пополудни на пикник.
Мелет ведьма - что ли, жалко,
А Алёна - сражена,
Косу спрятала под шалку
(всё же мужняя жена).
Как представила картину
(невдомёк, что взрослы врут),
Прихватила животину,
И - отправилась на пруд...

На пруду лягухи квачут
И стрекоз блескучих рой.
Выпили по первой, значит.
Тут же следом – по второй.
Ведьме градусов двенадцать –
Что дробина для слона,
Ленка – вдрызг (а отказаться
Не насмелилась она).
По распитию спиртного
Ленка – мастер никакой.
В общем, стало враз хреново,
Потянуло на покой.
Ведьма ей: "От опьяненья
Помогает душ Шарко,
Или пруд, за неименьем
(тут совсем неглубоко)."

И орёт (чтоб слышал Ваня –
Вроде, алиби у ней):
"Ты иди по склизким стланям
Без меня!" Сама камней
Потихоньку в куль картонный
Нагребает под завЯзь
(Вдруг найдут, когда потонет,
А улика – расползлась).
- Хэй! Ты чё пошла в одёже?
Сарафан-то полинят.
Здесь оставь. Сапожки тоже.
Да снимай уж всё подряд.
Дай померить. Ишь ты – туго.
Мдя, размерчик явно мал...
Больно ты тоща, подруга.
А козёл куда слинял?

Козелок гонял блескучих
И усердно их бодал,
А они на всякий случай
Разлетались кто - куда.
- Из тебя б шашлык хороший…
Ни заботушек, ни бед…
Подняла с камнями ношу –
И пошла за Ленкой вслед.
Нагнала на скользкой плахе,
И не дрогнула рука –
Нацепила куль девахе,
Да и сбросила с мостка.
Та – ко дну, понятно, сразу.
А Ванюха поднял хай:
- Б-е-ее, да я ж тебя, заразу!
Ну-ка счас же доставай!

- Ты, каззёл! Урою гада!
Да она ж сама – с моста.
Только через адвоката.
Я – как стёклышко чиста.
Кто ж поверит в твои сказки?
Хватит ныть – домой пора.
И вообще – протри-ка глазки:
Я и есть твоя сестра!
Ваня смотрит – впрямь похожа,
Лишь наряд трещит по швам,
И такая злая рожа –
Не дай Бог, приснится вам.
Прямо скажем, фокус ловкий.
Как близнец – ни дать, ни взять.
Вскоре из командировки
Возвернулся Ванькин зять…

- Ну, соскучилась, Алёна?
Отпирай скорее дверь.
Глянь – шубеечка дублёна.
Стало быть, су-приз. Примерь.
Нифигушник, располнела!
Аппетитна стала вся!
- Дык, известно – бабье дело.
Что ни год - то на сносях.
У меня с системой нервной
Нелады, как понесла.
Этт, супружник благовернай,
Аллергия. На козла.
Видано ли дело, милай,
Скот с собой сажать за стол?
- Так сама же говорила,
Что козлёнок – непростой!

- Наврала. Мы ж, бабы, дуры.
Режь! Наварим холодца.
Кожушок пошьём из шкуры.
И унтайки – для мальца.
- Не, мне жалко. Я не буду.
Надо ж хрень таку сказать!
Та – кидатся бить посуду
И размазывать глаза.
Да как вдарит мужа скалкой!
Лихоматно завопит!
- Всё одно не стану. Жалко.
Ишь чё, Ваньку – в общепит…
И наглаживат малОго:
- Чё я – распоследний гад?
Ведьма наступает снова.
Уль-ти-ма-тум выдвигат:

- Или я – тогда, конечно,
Пренья счас же прекратим,
Или он – тогда навечно
Прекращается ын-тим.
И последним аргументом
Повергает мужа в шок,
Вынуждая сим моментом
С Ваньки сладить кожушок.
Ванька вырвался на волю,
Встал к пруду и молвил речь:
- Выплыла б, сеструха, что ли!
Надо мной дамоклов меч…
Уж кострищи запалёны,
И наточены ножи…
Освежуют ведь, Алёна!
Что мне делать, расскажи?

И услышал краем уха
Шелестящий голосок:
- Разбирайся сам, братуха-а-а.
Давит грудь мою песок,
Травы спутали подводны,
К дну прилипла голова…
- Так ведь рученьки свободны –
Камни сбрось, да выплывай!
- Пусть придёт супружник вернай.
Принесёт шелкОву сеть.
- Что ты, ведьма уж, наверно,
Повыкидывала все...
- Без сторонней-то подмоги
Не добраться мне до вас…
- Енто чьи торчат тут рОги?
– вдруг раздался зычный бас.

Ванька аж присел со страху –
Думал, смерть его зовёт.
А зятёк сымат рубаху
И – к Алёне ка-а-ак нырнёт!
Ну, искусственно дыханье
Произвёл «из-роту-в-рот»…
Тут как раз и на гулянье
Подтянулся весь народ.
Встали кругом поселяне
И давай вовсю глазеть -
Все с сивухи - как в нирване -
Не поймут - об чем трагедь…
Мож - врачебная ошибка? -
Ленка-т все не оживат
При такой холере шибко
Помогает русский мат -

Зять ругаться - то не может
(гонит ротом кислород),
Изловчился как-то все же
И давай вопить в народ:
"Православные! - базлает -
Чтоб вам в гузку - долото,
Пособляйте, кто чем знает -
Пропадат ведь баба-то!
Земляки пришли в движенье,
Пнули в сторону козла,
Но, спасая положенье,
Девка самоожила.
То ль придуривалась дохлой,
То ль косила под кого -
Дышит, блин! И аж просохла -
Отступило колдовство!

А пока «икру метали»,
Позабыв про козелка,
Он летел в сальто–мортале
От нехилого пинка.
Приземлившись, снёс опоры
Злополучного моста,
Заорал: «Ядрёна корень!» –
И опять парнишкой стал.
Тут на радостях манерка
По рукам пошла с вином!
Запалили феерверку
(пол-деревни заодно…)
Но отстроились умело -
К февралю последний гвось
Вбили…(бают - это дело
Без жидов не обошлось…).

Вот вам, дети и не дети,
Байка про топлёных краль.
Чай, свои - не ети йети...
Тока надобна мораль.
А мораль в студеной сказке -
Рать добра с поганым злом.
Будешь пить - загнешь салазки.
Или - заблеёшь козлом.